Тигр проводит вас до гаража (Сборник) - Страница 9

Сказка.

«Ужасно жить без названия! — печально думал маленький и пухлый. — Но разве в этом дело, когда на лужайке вырос колючий чертополох».

Розовый и пухлый прибегал на коротких ножках и любовался красно-фиолетовым цветком. Он догадывался, что цветок пахнет зноем, и если солнце имеет запах, то это запах чертополоха. Все же он хотел понюхать цветок, но малый рост не позволял этого сделать. Он хотел попробовать чертополох на вкус, но мешали колючки. И тогда розовый и пухлый убегал по делам, оставляя на сизой от росы траве зеленую полоску следа.

Так он привычно пришел ранним утром и увидел цветок и на нем золотистую стрекозу.

— Кто ты? — спросила прекрасная стрекоза.

— Кто я? Не знаю, — горестно ответил розовый и пухлый.

— Но ведь каждый кто-то есть, — сказала стрекоза. — Посмотри, у тебя мокрое пузо оттого, что ты бегаешь по росе. Хочешь, я буду звать тебя поросенком?

— А что, — сказал бегущий по росе. — Мне это нравится».

— М-да, — молвил Сатон после долгой паузы.

— Нет ни слова о киберах, — сказал Телесик. — Хотя я допускаю, что золотая стрекоза — это все же киберстрекоза.

— Не фонтан, а? — спросил один из социологов, почесывая животик.

— А чего? — сказал второй. — Сказка — это за гранью даже наших возможностей. Попробуй сочини. Я, например, не берусь…

— Мне нравится! — решительно сказал Алешка, и социологи уважительно замолчали. — Вообще, мне нравится Нури Метти как личность. Мотивирую: он активен, добр и смел. Это то, что нам нужно. У него много хороших качеств…

— Например? Юморр, — подсказал ворон.

— И это тоже.

— Он набил морду леопарду. Он подавил здоровый кусательный инстинкт реликтового животного. Вот доказательство, — жестяным голосом сказал кибер, поправляя повязку на мурлах зверя. Леопард замурлыкал басом.

— Диспетчер ИРП свидетельствует, что Нури не хотел этого, но был вынужден…

— Я думал, — перебил вундеркинда Нури, — что вас интересуют мои знания.

— Знания! Кого сейчас удивишь знаниями, — сказал щенячий меняла. Характер — вот что для нас основное. Индивидуальность, сохраняемая даже в чрезвычайных обстоятельствах. Непохожесть, но и готовность подчинить себя общим интересам. Лично я поставил бы вам пятерку, ибо мне понравилось, как вы торговались со мной из-за браслета. Знаете, это слюнтяйство «ах, мальчик, отпусти собачку», мне оно не по нутру.

— Мы анализировали поступки Нури Метти со дня вручения ему повестки, сказал один из социологов. — И сравнили с записями в кодовом браслете. Он всегда оставался самим собой. Он такой, какой он есть. Он естествен.

Рахматулла вышел из состояния нирваны.

— Люди, — сказал он, оглядывая окружающих. — Я вернулся к действительности, и она прекрасна. Я прочту вслух то, что заслужил Нури, один из нас, и да заслужит это каждый из нас. Слушайте.

Он взял из рук Нури деревянную табличку, показал ее всем и прочитал:

— Во имя будущего. Диплом. Экзаменационная комиссия при океанском филиале ИРП, сознавая свою ответственность перед человечеством, сим разрешает Нури Метти занимать должность воспитателя в дошкольных учреждениях планеты Земля.

Тигр проводит вас до гаража

— На нашем экране ее временное жилище. По сути, это большая климатическая камера, конструкция которой позволяет имитировать марсианские условия: температуру, давление, газовый состав… Что вы думаете обо всем случившемся, профессор?

Сатон дернул себя за бороду, посмотрел на ведущего и развел руками.

— Мы делали все, чтобы ей было хорошо, чтобы она привыкла к Земле. Вы знаете, что ее привезли с Марса. Она там жила на экваторе, где песок и безводье. И на полюсах, где смесь снега и хлопьев углекислоты по колено. Мы полагали, что она вполне может акклиматизироваться у нас. — Он грустно вздохнул. — Когда я чесал ей кадычок, она становилась прохладной и покрывалась мурашками даже с изнанки…

— Может быть, ее выпустил кто-нибудь из младших научных сотрудников? спросил ведущий.

На экране возник Нури.

— Исключено, — сказал он. — Малыши отвечают только за режим, дежурят у пульта и доступа в камеру не имеют. А биологи из старшей группы — люди ответственные. Кроме того, имеются всего два ключа. Один у директора, — кивок в сторону Сатона, — другой у меня. Без нас никто из ребят в камере не бывал.

— Странно это, — задумался ведущий. Его голографическое изображение четко выделялось на притененном фоне просторного помещения. Потом на экране снова возникла климатическая камера. — Гладкие стены, специальная изоляция. Сюда и бактерия не проникнет. Что здесь есть? Кормушка-поилка и надувной матрац. Больше ничего.

— Что вы сказали? — раздался за кадром удивленный голос Нури.

— Я говорю, матрац. Его мой помощник вытащил из-под кормушки перед началом передачи. Но что все-таки будем делать? Я полагаю, вопрос о том, как гракула отсюда вышла, — второй вопрос. А первый — куда она делась? Что собирается предпринять по этому поводу руководство Института Реставрации Природы? Нужна ли помощь общественности?

— Ни в коем случае, — сказал Сатон. — Дирекция ИРП не допустит на территорию никого из посторонних. Я надеюсь на высокое сознание энтузиастов. Но хотел бы предупредить, что при первой попытке незаконного проникновения на территорию ИРП мы накроем массив защитным полем, хотя за все десять лет существования нашего института к этой мере мы не прибегали ни разу. Поиск будем вести малой группой. Без чрезвычайных мер.

— Я думаю, человечество разделяет вашу позицию, — после небольшой паузы сказал ведущий. — Удовлетворяя интерес телезрителей, я хотел бы представить членов поисковой группы. Знакомьтесь, товарищи, это Олле.